Эбби поняла, что прощается с Керри навсегда, только когда вышла из темноты раздевалки. Слез уже не было, лишь какая-то пугающая пустота внутри. Она дошла до регистратуры, машинально взяла карту со стойки и долго смотрела на нее, абсолютно не видя букв. И тут в ее голове пронеслась мысль, что она не все успела сказать Керри, пронзив ее словно молния. Эбби бросила карту на стол, кинулась к выходу, на площадке для скорых столкнувшись с Лукой. Словно не заметив этого, Эбби побежала дальше, не чувствуя его удивленного взгляда.

– Ты куда? – недоуменно крикнул ей вслед Ковач, но ответа не получил. Первым его порывом было броситься за Эбби, но тут подъехала машина скорой помощи и Лука, мгновение поколебавшись, кинулся к пациенту.

Керри кинула коробку с вещами из больницы на заднее сидение машины, рядом с детским креслом, в котором обычно ездил Генри. Она захлопнула заднюю дверцу и прислонилась лбом к холодному стеклу. В глазах стояли непрошеные слезы. Наверное, только сейчас Керри начала осознавать, что теряет не просто место работы, а дом и людей, которых могла назвать друзьями.

И в тот момент, когда она, наконец, скинув с себя оцепенение, стала открывать водительскую дверь, чтобы в последний раз преодолеть эту до невыносимости знакомую дорогу от больницы до дома, ей на плечо, останавливая, легла легкая рука.

– Подожди, Керри…

Эбби стояла, тяжело дыша, одной рукой прижимая стетоскоп, чтобы он во время бега не стучался об грудь, да так и не отняв ладонь. Вторая рука лежала на плече Керри, даже когда та повернула голову в сторону Эбби. Лишь поворот доктора Уивер в ее сторону заставил ладонь соскользнуть.

Эбби остановила Керри, но мысли путались в ее голове и она не находила нужных слов. Глаза их смотрели друг на друга, стараясь найти ответы на вопросы.

Несколько секунд они простояли в молчании. Но тут Керри ласково улыбнулась – так, как обычно не позволяла себе улыбаться коллегам, и по-дружески крепко взяла Эбби за руку.

– Я думала мы попрощались, - мягко, но с грустинкой сказала она.

– Нет, так не должно быть… - Эбби споткнулась о слова. – Больница не сможет без тебя…

– Больница прекрасно работала до моего появления и будет работать после моего ухода. – Керри вздохнула. – К сожалению, меня можно заменить.

– Нет, для нас… для меня… ты не заменима, – именно это чувствовала Эбби. Но тут же добавила. – Ты для меня самый дорогой друг.

Керри как-то горько еще раз улыбнулась ей.

– Ты справишься, – после этих слов мимолетно обняла Эбби и резко села в машину.

Эбби почувствовала, как в кармане завибрировал пейджер – ее вызывали. На раздумье не было времени. Она придержала дверь машины, не давая Керри ее захлопнуть и тут же, нагнувшись, поцеловала ее в губы. Поцелуй был недолгий – какие-то доли секунды. Но в нем было все – страх, боль, надежда и что-то еще, что нельзя было высказать словами.

Пейджер настойчиво повторил вызов. Эбби умоляюще посмотрела на Керри и, с трудом сдерживая ком в горле, проговорила:

– Не уезжай…

Керри прикрыла глаза и покачала головой.

Эбби, поняв, что больше не выдержит и сейчас расплачется, судорожно вздохнула и захлопнула дверь машины, словно отрезав Керри от себя. Она видела, что во двор въезжает скорая, и побежала к ней, заставляя себя не оборачиваться.

– Где ты была? – напряженно спросил Ковач, одновременно слушая показания бригады о состоянии пациента.

Эбби неопределенно покачала головой и промолчала, отдав все свое внимание пациенту. Лука ее бы не понял.

Керри сидела в машине и, прикрыв ладонью глаза, тихо плакала. Но она не собиралась менять своего решения ехать в Майами. Даже ради Эбби. Хотя та и была единственной, кто мог бы все изменить. Но у Эбби был Ковач, у Керри – Кортни. И еще она устала от недосказанности и недопонимания.

Смена заканчивалась через пятнадцать минут и, наконец, в приемном стало тихо. Эбби вышла на улицу. Кто-то из хирургических медбратьев курил, весело болтая по телефону.

– Сигареткой не угостите? – больше показала, чем спросила Эбби, пытаясь не помешать разговору.

Медбрат, не прерывая разговора, кивнул и протянул ей пачку и прижатую к ней зажигалку. Эбби прикурила, слегка закашлявшись, и отошла в сторонку. Она давно не курила, но сейчас ей было это необходимо.

Что она натворила? И главное зачем? Эбби понимала, что лишь сильнее расстроила и Керри, и себя, но если бы она не побежала, то корила бы себя еще сильнее.

– Ты куришь? – неожиданно раздался за ее спиной голос Луки.

Эбби вздрогнула и уронила сигарету.

– Уже нет, – с сожалением глядя на тлеющий рядом с ногой уголек, ответила она.

– Это как-то связано с Керри?

– Она моя лучшая подруга, – не сумев сказать приставку «была», согласилась Эбби.

Ковач с сомнением посмотрел на нее. Он прекрасно относился к доктору Уивер, но ему сложно было представить ее в роли чьей-то лучшей подруги, тем более так не похожей на нее Эбби.