Инна ЛМ "Переезд" (Relocation)
к списку авторов и произведений





Инна ЛМ



Переезд (Relocation)









Автор: Jacinda Noelle
Первод: Инна ЛМ
Оригинал:
www.fanfiction.net, раздел ER







Джон ненавидел собирать вещи. Это было символом конца пребывания где-то… с кем-то. Происходило ли это в спальне пансиона, когда тебе предстоит вернуться домой на лето, или же в квартире, расположенной в подвале дома твоей начальницы, это всегда означало, что ты покидаешь то место, где тебе было удобно, и тебя бросает в нечто неопределенное.

Казалось неправильным класть ценные вещи в пахнущую плесенью картонную коробку, пока ты не забудешь о том, что они значат, и тебе не потребуется искать в них смысл, или пока этот смысл не переместится в новую квартиру или дом. Джон аккуратно свернул темно-синий вязаный свитер, который Керри купила ему на Рождество, и так же аккуратно положил его в коробку. Он упаковал все компакт-диски, которые они приобретали вместе и слушали бесконечными часами… диски были бережно уложены в ту же картонную коробку.

Керри дала ему двенадцать часов на то, чтобы упаковать вещи и уехать. У него было двенадцать часов на то, чтобы найти какое-нибудь место, где остановиться, и двенадцать часов на то, чтобы забыть всё то время, которое он провел с Керри. Двенадцать часов… даже вся жизнь не смогла бы стереть те воспоминания, которые они разделили друг с другом. Та близость, которую они разделили, будет преследовать его душу вечно.

Джон не был уверен, что стало движителем сегодняшних событий. Он не был уверен, было ли повышение Керри по службе причиной, по которой он должен был уехать, или же ее отпугнули его чувства. Она попросила о полной честности… и он дал ей то, о чем она просила. Он выпалил, что давно небезразличен к ней, и что он хочет узнать о ней всё. Джон склонился, чтобы поцеловать ее, и был благодарен за то, что она ответила на его поцелуй… хотя он не мог не ощутить опасение, сомнение и боязливость в ее поцелуе. Всё равно этот поцелуй был прекрасен.

Губы Керри были того коричневато-красного цвета, который Джон любил. Ему нечасто случалось встретить женщину, избегающую пользоваться ярко-розовым липким блеском для губ, который создавал фальшивый глянец и неизбежно оказывался в результате у него на рубашке, на шее, и на прочих частях его тела. Ее губы были такими нежными и в то же время твердыми.

Дыхание Керри пахло мятой и шотландским виски, которое она в тот момент пила. Это сочетание заставило его улыбнуться, поскольку никто больше не знал о ее пристрастии к крошечным мятным конфеткам и к стакану виски или вина за обедом. Это было их секретом.

Джон не знал точно, что случилось потом. Он знал, что они продолжали пить рюмку за рюмкой тем вечером… что это было единственной причиной, могущей заставить его открыть свои чувства человеку, которого он втайне обожал уже не один год. Джон мог смутно вспомнить, как он раздевал Керри. Он мог вспомнить, как снимал с нее лифчик и трусики. Джон восхитился ее грудями. Он хотел исследовать каждый дюйм ее тела. Он жадно дразнил ее соски языком. Кожа Керри была мягкой и имела вкус пота, маленькие капли которого уже проступали на ее лбу и груди.

- Господи, ты такая красивая, Керри, - прошептал Джон самому себе, хотя в комнате больше не было никого, кто бы услышал его.

Секс с Керри был изумительным, потрясающим – медленным и страстным. Она стонала так сладко и нежно и звала его по имени. Керри уткнулась ему в шею и массировала его спину, когда он медленно двигался в ней. Она позволила ему атаковать ее рот, и она ответила на его ласки. Керри притянула его к своей груди, когда они оба достигли оргазма.

После этого они пролежали вместе долгие часы, молча наслаждаясь воспоминаниями о тех моментах, когда они были одним целым. Вот и всё, чем это теперь будет, отныне и навсегда… воспоминаниями. Несколькими часами в масштабе всей жизни. Он гадал, будут ли его мгновения с Керри как-то отличаться от уже выветривающихся, блекнущих воспоминаний о том, как он занимался любовью с Харпер или Роксаной. То были беззаботные мгновения с женщинами, которые не давали ничего большего, чем секс, с малым или вообще отсутствующим эмоциональным содержанием или обязательствами. То был просто секс.

Джон попытался вырвать себя из этого транса, но все, связанное с Керри и той их ночью, проведенной вместе, преследовало его. Он посмотрел на часы и в отчаянии увидел, что у него осталось только десять часов на то, чтобы изъять свою жизнь из жизни Керри.








Керри открыла дверь своего дома, ожидая увидеть Картера, сидящего на диване и смотрящего телевизор, или пытающегося приготовить ужин на кухне. У нее упало сердце от понимания того, что она была причиной своего собственного несчастья. Хотя она была счастлива увидеть, что его джип по-прежнему припаркован у обочины.

- Джон, - позвала Керри, надеясь, что услышит ответ.

Она осмотрела квартиру в поисках какого-нибудь знака, что Джон может всё еще быть здесь. Ее глаза остановились на запасном ключе от дома и конверте. У нее подогнулись колени от предчувствий и страха. Керри не могла вообразить, какие слова Джон написал ей на прощание… возможно, ничего приятного или ничего такого, что она хотела бы услышать.

Керри взяла конверт и ощупала кончиками пальцев его острые края. Она просунула пальцы под клапан и попыталась открыть конверт. Она вытащила оттуда чек, который, как можно было предположить, был квартирной платой за последний месяц. Она громко вздохнула и пошла к мусорному ведру, где и разорвала чек на мелкие кусочки.

Слезы неудержимо потекли по ее лицу. Она никогда не намеревалась заставлять Джона уезжать вот так. Керри могла представить миллион причин, по которым заниматься с Джоном любовью было неправильно… была только одна причина, по которой заниматься любовью с Джоном было правильно. Она любила его. Она полюбила его с тех пор, как ее глаза впервые заметили этого неуклюжего студента-медика, исполненного всех благих намерений, какие только есть на свете.

Джон был красив. Утром его каштановые волосы непременно стояли бы дыбом… но он каким-то образом всегда умел уложить их в невероятно сексуальную взъерошенную прическу. У него были потрясающие глаза. Каждый раз, когда Керри пристально смотрела в них, она верила, что может увидеть совершенства всего мира в этом море мягко-коричневого цвета. Его улыбка была безупречна… очевидный результат труда ортодонтов и, возможно, отбеливаний от случая к случаю. Керри думала, что у него самое сексуальное на свете тело. Оно было на ощупь как раз таким, каким нужно, во всех местах…. Единственным исключением был небольшой животик, недавнее следствие кулинарного искусства Керри. Его ягодицы были крепкими и подтянутыми, однако привлекали к себе взгляд.

Всё в их занятиях любовью было совершенно. Это был самый удовлетворяющий секс, какой у нее когда-либо был. Керри знала с самого начала, что Джон гораздо опытнее, чем она сама могла бы быть даже в мечтах. Ее двоих партнеров нельзя было сравнить с теми тремя или четырьмя партнершами Джона, о которых она знала… Керри предполагала, что их могло быть и еще больше. Тем не менее, Керри мечтала о том, чтобы разделить всю себя с Джоном.

Она позволила ему оставить ее. Ее эгоистичная гордость… ее сверхамбициозная натура и всегда была ее несчастьем, но сегодня вечером разрушила всё, о чем Керри грезила пять последних долгих лет.

Керри оперлась на костыль и перила, спускаясь в подвал, чтобы проверить, как там обстоят дела у Джона с упаковыванием вещей. Дверь слабо скрипнула, когда Керри заглянула в комнату. На глазах у нее выступили слезы, когда ее взгляд упал на Джона, который спал на голом матрасе. Он тихо похрапывал, и она заметила, что он уже упаковал всё, что у него было. Коробки были аккуратно составлены вместе на полу. Керри задумалась о том, специально ли он уснул, чтобы они смогли поговорить, когда она вернется домой, или же он уснул случайно. Так или иначе… Керри знала, что он скоро уйдет.

Керри пробралась к кровати и устроилась в объятиях Джона. Она закрыла глаза и взмолилась о том, чтобы, проснувшись, увидеть Джона, разбирающего вещи и просящего разрешения остаться.








Джон проснулся, как от толчка. Его пейджер громко запищал, когда он открыл глаза. Он был удивлен, увидев Керри, спящую рядом с ним… в его руках, как той, другой ночью. Это пробудило в нем чувства, сводящие с ума своей сложностью. Означает ли это, что ему следует остаться, или ему следует тихо уйти и предоставить ей испытывать те же чувства, что и он?

Сообщение было от компании по грузовым перевозкам, услуги которой Гамма так великодушно оплатила, чтобы помочь ему переехать в поместье, в домик у бассейна… это была временная мера, которая должна сгодиться до тех пор, пока он не сможет позволить себе собственную квартиру. Он выбрался из объятий Керри и прошел наверх, к входной двери, где его ждали грузчики.

- Пожалуйста, делайте всё так тихо, как только возможно… моя домовладелица спит внизу, - проинструктировал Джон грузчиков, показав им на гору коробок.

Верные своему слову, они вели себя тихо. Керри ни разу не шелохнулась во сне в течение того часа, который потребовался двоим грузчиками, чтобы вытащить наверх все его вещи и сложить их в фургоне. Всё это время Джон просидел рядом с Керри, поглаживая ее волосы и прислушиваясь к ее дыханию. Джон сполна воспользовался возможностями этого момента… зная, что такого никогда больше не произойдет.

Время подошло слишком скоро. Джон был готов отъехать от своего дома – в последний раз. Больше у него не будет безопасного убежища от дедушки и его постоянных придирок и воркотни, или от родителей и их пренебрежения. Больше он не услышит Грэйс Джонс, бесцеремонно будящую его от глубокого сна. Что важнее всего, больше он никогда не займется любовью с той единственной женщиной, которой он отдал свое сердце. Больше не будет поездок в кафе-мороженое «Баскин Роббинс» или в китайский ресторанчик в нескольких кварталах отсюда поздно вечером. Больше не будет рядом никого, с кем он мог бы поговорить без страха, что его будут судить или осуждать. Это всё закончилось… счастье, блаженство и любовь.

- Прощай, Керри, - прошептал Джон, поцеловав ее в лоб.

Джон поднялся по лестнице и вышел из дома, не забыв убедиться, что дверь заперта, прежде чем уехать. Он прошел к своему джипу… к этому времени слезы уже открыто струились у него из глаз. Еще одна глава его жизни закончилась, и его счастье тоже.



К О Н Е Ц



НАВЕРХ