Элен "У стены" ("Against the wall")
к списку авторов и произведений





Элен


У СТЕНЫ
(AGAINST THE WALL)










Автор: Sparkle
Перeвод: Элен






Сколько раз? Сколько раз я себя чувствовала вот так? Сотни, я уверена.

Я так давно настолько зла на Дага, что иногда даже звук его голоса вызывает у меня желание бежать в противоположном направлении.

Как только я не пыталась быть любезной и понимающей. По-своему, я пыталась. Признаю, мои способы не всегда лучшие, и они никогда не совпадают со способами Дага.

Кажется, я ещё никогда не была так зла на него.








Я паркуюсь перед домом, адрес которого написан у меня на клочке бумаги. Выхожу из машины и глубоко вздыхаю. Просто будь спокойной, говорю я себе. Ты здесь для того, чтобы поговорить. Ты здесь, чтобы попытаться всё уладить.

Никогда не думала, что поеду к Дагу домой. Но я злюсь, потому что это помешало работе. И это должно прекратиться. Всё настолько плохо, что мы даже не можем находиться в одной комнате. Что мы даже не можем вместе лечить пациента, потому что он, несомненно, сочтет мое решение неправильным, и наоборот.

Сначала мы просто бросали холодные взгляды друг на друга, потом огрызались. В конце концов, однажды мы орали друг на друга, и Марк влетел в травму и приказал нам обоим уйти.

Мы ушли, пристально глядя друг на друга, пронзая друг друга этим взглядом, как кинжалом. В холле мы разошлись. Я пошла в ванную и посмотрела на себя в зеркало. Лицо горело. Глаза сверкали. Меня трясло. Так я была зла.

Я поднимаюсь на крыльцо и звоню. Здесь темно – нет даже уличного фонаря.

Сегодня мы все выясним раз и навсегда. Придем к какому-нибудь решению, пониманию.








Сказать, что он удивлен, это ничего не сказать.

«Керри», - произносит он, стоя в проходе. Свет из дома освещает крыльцо. Он не приглашает меня войти.

«Я надеялась, мы можем поговорить, Даг. Вне стен больницы».

Он ничего не говорит. Лишь слегка приподнимает голову.

«Даг, нам надо признать, что мы всегда будем придерживаться разного мнения, когда дело касается лечения пациентов. Нам надо справиться с этим, преодолеть это. Я не хочу больше войн в приемном отделении из-за нашего поведения». Я старательно подбираю слова. Я могу признать, какую роль играю в этом сама, это не полностью его вина, как мне хотелось бы верить большую часть времени. Я прекрасно знаю свой характер, я могу легко вспыхнуть, особенно когда рядом он.

Он едва заметно кивает.

Снег мягко опускается на мои плечи. «Заходи», - наконец, говорит он.








Я не снимаю пальто – я не собираюсь задерживать надолго. Я вхожу в гостиную и осматриваюсь. Приглушенный свет, приятная обстановка. Приблизительно так я и представляла. На столе стоит стакан и какая-то бутылка – скотч или бурбон. Он видит, как я рассматриваю её.

«Выпьешь что-нибудь?»

Я киваю. На улице холодно, и я продрогла до костей. Он наполняет стакан и протягивает его мне. Я осушаю стакан в несколько глотков.

Я протягиваю ему стакан. Он снова наполняет его и отдает мне. На этот раз я пью медленнее, согреваясь. Он наливает себе огромную порцию. И я гадаю, сколько он уже выпил за этот вечер.

Мы стоим, глядя друг на друга, с пустыми стаканами в руках. Наконец, я ставлю свой стакан на краешек стола.

«Я думаю, что это не то, что можно решить парой стаканов выпивки, Керри», - говорит он мне.

Я качаю головой. «По правде говоря, Даг, я сомневаюсь, что мы вообще сможем с этим разобраться. Но я здесь, я пытаюсь». Я стараюсь показать ему, что я хочу попробовать. И если он тоже попытается, хуже не станет.

«Да, ты пытаешься, сегодня», – тихо говорит он.

«Что это значит?»

«Это значит, - поясняет он, - что ты готова признать свои недостатки сейчас, сегодня вечером. Подальше от больницы. А что будет завтра, когда мы вернемся на работу? А на следующей неделе? Я не собираюсь меняться, Керри. И ты тоже».

«Подожди, - говорю я, снимая перчатки и кладя их в карман пальто, - я не признаю свои недостатки. Не в этом дело. Я не для этого пришла сюда».

«Ты думаешь, что у тебя нет недостатков? – язвительно спрашивает он. – Могу составить список, если хочешь».

Я всеми силами пытаюсь сдержаться. «Дело не в том, что…»

«Конечно, нет, - перебивает он меня, - дело не в тебе так, Керри? Дело во мне, в том что ты не выносишь моего поведения, моих решений».

«Дело в том, что нам надо найти способ работать вместе в приемном, - огрызаюсь я, - и всё».

«Но ты не можешь принять мои решения, которые я принимаю как врач. Вот почему мы каждый раз оказываемся у стены».

«Даг, ты принимаешь решения импульсивно…»

«Я делаю то, что лучше всего для пациента. Я делаю то, что считаю правильным», - говорит он, повышая голос.

«Ты нарушаешь правила, - я отвечаю ему таким же тоном, - ты никогда не задумываешься, прежде чем нарушить правило, и к черту последствия!»

«Если так будет лучше для моих пациентов, тогда да, я нарушу правила. Пациенты важнее всего, Керри. Конец истории. Очевидно, ты этого не понимаешь».

«Я прекрасно это понимаю», - я говорю ему холодно.

«Чушь! Тебя гораздо больше волнует, как бы выставить себя в выгодном свете…»

«Ублюдок», - рявкаю я.

Он не обращает на это внимания. «Правда глаза режет, Керри? Тебя больше волнуют административные дела и исследования, чем работа врача».

Его слова, как нож, вонзаются в мое сердце, и на мгновение я лишаюсь дара речи. «Это ложь», - говорю я, и мой голос дрожит от злости.

Он кивает и бормочет что-то. Я не слышу, и мне плевать.

«Пошел к черту, Даг. Ты ничего обо мне не знаешь».

«Я знаю достаточно, Керри. Более чем достаточно».

Что-то взрывается внутри меня. Злость достигла высшей точки и превратилась в ярость. Внезапно, я делаю два шага вперед, замахиваюсь и даю ему пощечину. Сильно.

Я отступаю на несколько шагов, шокированная своими собственными действиями. Но прежде чем я могу сделать что-то ещё, он приближается ко мне и грубо хватает за плечи. «Пусти меня!» - шиплю я, пытаясь освободиться, но он сильнее меня. Он прижимает меня к себе и отпускает мои плечи. Он упирается ладонями в стену, по обеим сторонам от меня, перекрывая мне все пути.

«Знаешь, - говорит он, - тебе повезло, что я не бью женщин, или я бы дал сдачи».

«Разговор окончен. Уйди с дороги».

«А я так не считаю, - отвечает он. – Я собираюсь сказать тебе кое-что, а тебе придется это выслушать».

«Мне плевать, что ты хочешь сказать. Я не хочу это слушать».

«Может, ты захочешь это выслушать. Может, это научит тебя чему-то».

Я наклоняюсь вперед и толкаю его руками в грудь. Я чувствую, что от него пахнет спиртным. Мне не следовало пить, особенно на голодный желудок. У меня уже кружится голова, а он уже давно перешел эту стадию.

«Даг, ты пьян. Черт возьми, уйди с дороги!» Его движения должны были бы быть замедлены алкоголем, но они по-прежнему резкие. Он реагирует мгновенно – снова толкая меня к стене, грубо на этот раз. «Черт побери!» - я в ярости. Сейчас мы боремся: я пытаюсь вырваться, а он пытается удержать меня на месте.

«Стой смирно, - бормочет он, - стой смирно!»

И в этот момент я чувствую, как его тело прижимается ко мне, и я чувствую его эрекцию у своего живота, и я стою смирно. Очень смирно.

Я поднимаю глаза на него, в этой полутемной комнате, мои мысли затуманены злостью и алкоголем. Его глаза сверкают, глядя на меня, и его черты искажены яростью.

Я вижу в них что-то ещё, но я не уверена, что это.

Я слабо осознаю, что внезапно ужасно возбуждена. Наверное, от этого мне должно стать стыдно, я должна быть испуганной и потрясенной. Но я ничего этого не чувствую. Как будто щелкнул переключатель, и злость стала чем-то другим, чем-то таким же неконтролируемым.

Не знаю, кто начинает это, но в следующее мгновение мы целуемся. Поцелуй жаркий и грубый. В нем нет нежности, чувственности. Мы оба голодны, и это чувствуется.

Я ничего не соображаю. Его руки борются с пуговицами на моем пальто, и он резко раскрывает его. На секунду он позволяет мне отодвинуться от стены, только для того, чтобы сбросить грубую ткань на пол. Туда же я бросаю свой костыль, он сейчас будет только мешать.

Я достаю до пуговицы на его джинсах, расстегиваю её и молнию. И этот шум звучит невыносимо громко в комнате, в которой слышно только наше тяжелое дыхание. Он дотрагивается до моей груди, его руки сжимают её, и на мгновение я запрокидываю голову, закрывая глаза и чувствуя волну наслаждения, проходящую через мое тело.

Мы снимаем только ту одежду, которая мешается, только ту, которую необходимо снять. И потом его пальцы проверяют меня, и он понимает, что я более чем готова.

Он кладет руки мне на талию и приподнимает меня на несколько дюймов, и пластиковая стена царапает мне спину.

Потом он опускает меня и входит в меня одним рывком, и я стону. Это первый звук, который мы издаем. Его толчки яростны, и моя голова бьется о стену, снова и снова. Я цепляюсь за его спину, притягивая его ближе, чтобы он не останавливался.

В какой-то момент я поднимаю голову. Я чувствую себя раненной, физически и эмоционально, и это так приятно, это заставляет меня чувствовать себя живой. Что-то подсказывает мне, что мне будет очень плохо после этого, но в данный момент я не способна на психологический анализ.

Наши с Дагом взгляды встречаются, и мы оба отводим глаза.

Это очень быстро закончится, и хотя я этого хотела, я понимаю, что это было ошибкой.

Я провожу ногтями вниз по его спине, через рубашку, и он дергается. Что-то в скорости и силе его движений сводит меня с ума. Мое тело дергается, и я кончаю, неожиданно, резко. Он даже не замедлят движений, и продолжает входить и выходить из меня, пока, через несколько мгновений, не кончает сам.

Его голова опускается и падает на мою шею, моя голова скатывается на одну сторону.

Он обмякает во мне, и внезапно я понимаю…

О Боже, что я натворила?

Он выскальзывает из моего тела и отступает назад, не поднимая головы. Он натягивает джинсы и выходит из комнаты, оставляя меня одну.

Моя рубашка смята и наполовину расстегнута, одной пуговицы нет. Я нахожу её на полу. Я снова надеваю брюки, кладу в карман пуговицу. На мгновение я задумываюсь – может, стоит пойти в комнату и поговорить с ним? Но я не могу. Я не могу посмотреть ему в глаза, я не могу посмотреть в глаза тому, что мы сделали.

И говорить нечего.

Я поднимаю костыль и надеваю пальто, трясущимися пальцами застегивая пуговицы. Я выхожу из дома и окунаюсь в холодный ночной воздух. Когда я добираюсь до машины, меня уже трясет.

Я завожу машину, и сижу там, перегнувшись через руль, с печкой на полную мощность.

Настойчивый стук по стеклу пугает меня, и я поднимаю глаза. Даг смотрит на меня сквозь стекло. Я колеблюсь, прежде чем опустить стекло.

«Послушай, Керри», - смущенно начинает он. Он проводит рукой по волосам.

Я ненадолго закрываю глаза и потом снова открываю их.

«Ошибка, - говорю я ему, - это была ошибка».

«Да», - он едва может смотреть мне в глаза. «Ошибка», - повторяет он.

Я не знаю, что ещё сказать. Я снова поднимаю стекло, поворачиваю ключ зажигания и уезжаю.








Я нормально добираюсь до дома.

Как только я вхожу вовнутрь, я снимаю пальто и спешу в ванную, освобождаясь от одежды как можно скорее. Я включаю душ и встаю под него, позволяя горячей воде обжигать мое тело.

Ошибка. Ошибка. Сделать вид, что ничего не произошло.

Я моюсь. С помощью мыла я пытаюсь избавиться от физических воспоминаний. Я тру себя губкой до тех пор, пока моя кожа не начинает болеть. Я долго стою там, позволяя воде стекать по моему телу. Я опускаю глаза и смотрю, как вода уходит в водосток.

Наконец, вода становится холодной, и я вынуждена завернуть краны и выйти из душа.








Я лежу в кровати этой ночью, под грудой одеял. Не важно, как много их на мне, мне всё равно холодно. И я не могу уснуть.

Воспоминание о том, что мы сделали с Дагом, осело в моей памяти. Я ничего не могу поделать с собой, и снова и снова прокручиваю это в голове.

Ошибка. Ошибка.

Это слишком мягко сказано.

Я зарываюсь лицом в подушку.








На следующее утро я вхожу в приемное отделение спокойно и решительно. Я очень мало спала, но и это позволило мне пересмотреть свое отношение к тому, что произошло.

Марк и Даг вместе заходят в ординаторскую, смеясь над чем-то, их лица порозовели от холода. Даг видит меня и резко перестает смеяться. Марк продолжает говорить с ним, не замечая, каким взглядом мы обмениваемся с Дагом.

«Доброе утро, Керри», - весело говорит Марк, снимая с шеи шарф.

«Доброе утро, Марк, Даг», - я с трудом пытаюсь заставить свой голос звучать непринужденно.

«Привет, Керри», - наконец, говорит Даг.

«Итак, что делал вчера вечером? – спрашивает Марк у Дага. – Я пытался позвонить тебе несколько раз, но всё время было занято».

«Я... я отключил телефон», - отвечает Даг.

Я копаюсь в своем шкафчике в поисках стетоскопа, стараясь, чтобы они не видели моего лица. Я чувствую взгляд Дага на моей спине.

«Доктор Грин, поступает массовая травма», - голова Халей просовывается в дверь.

«Хорошо, иду», - отвечает он, надевая халат и оборачивая стетоскоп вокруг шеи. «У тебя кто-то был? Я её знаю?» – спрашивает Марк у Дага.

Я поворачиваюсь, хлопая дверцей громче, чем следовало бы.

«Нет», - отвечает Даг непринужденно.

«Я помогу тебе с травмой», - говорю я Марку, отчаянно пытаясь сменить тему разговора.

«Отлично», - говорит Марк и выходит из ординаторской. Я иду следом за ним, но Даг хватает меня за руку и останавливает.

«Подожди минуту», - тихо говорит он. Я сжимаюсь от его прикосновений, и воспоминания прошлого вечера снова возвращаются.

«Даг, мы договорились, это была ошибка. И мы должны забыть об этом. Как будто ничего не было».

«Да, - отвечает он, - хорошо».

«Это всё?» - спрашиваю я.

«Это всё», - кивает он и отпускает мою руку.

Я выхожу из ординаторской, повторяя это как заклинание, снова и снова. Это была ошибка. Этого не было.

Мне нужно в это поверить. Я должна заставить себя в это поверить.



К О Н Е Ц



НАВЕРХ