Три женщины остановились возле дверей Окружной, чтобы ещё раз повторить свой план.

– Итак, - начала Керри, - ты, Кэрол, заходишь в приёмное и притворяешься, что у тебя что-то болит, а мы с Элизабет пока пройдём внутрь. Постарайся найти Картера.

– Ясно, - и Кэрол свернула в сторону.

– Элизабет, нам с тобой придётся действовать по обстоятельствам. У нас есть наши бейджики, так что притворимся работниками больницы. И будем надеяться, что в приёмном не ведут учёт всего персонала больницы.

– Ага, – и они направились в больницу. Элизабет пошла к лифтам, а Керри – к доске, чтобы выяснить, перевели ли Картера в какую-нибудь палату. Его имени не было на доске, поэтому Керри поблагодарила регистратора и пошла вслед за Элизабет, надеясь, что с Картером всё хорошо.

– Я могу вам помочь?

Кэрол посмотрела на незнакомую женщину. Интересно, это плохо или хорошо? С одной стороны, она хотела увидеть Джерри или Ренди. Но, с другой стороны, ей не нравилось встречать знакомых и понимать, что они совершенно не похожи на своих двойников из её мира.

– Да, я…

– О Боже! Кэрол! – и Кэрол тут же оказалась в объятиях Чуни. – Эй, все сюда, к нам приехала Кэрол!

– Да, - согласилась Кэрол, не зная, что ещё сказать. Она не работала здесь, по крайней мере, так ей сказали по телефону. Но почему тогда все столпились вокруг неё?

– Кэрол, столько времени прошло! Как дети? И Тэг? Выглядишь потрясающе! - сказала Чуни.

– Всё хорошо. Я просто оказалась неподалеку и решила зайти к вам в гости.

– Вы только послушайте! Ты проделываешь путь из Сан-Франциско до Чикаго и говоришь, что просто прогуливалась неподалеку, - сказала Сьюзан Льюис и обняла её.

– Посмотри на себя! - не смогла удержаться Кэрол. Сьюзан была беременна и выглядела счастливой.

Сьюзан положила руку на живот.

– Следующий наследник Картеров появится через пару месяцев. Думаю, Бобби так же рад этому ребёнку, как и Бетани. Он отрицает, что это из-за того, что будет мальчик, но я считаю, что каждый мужчина хочет иметь сына. А вы с Тэгом работаете над девочками?

Кэрол постаралась улыбнуться.

– Ну да, работаем. Но, в конце концов, процесс – это тоже удовольствие.

– Зришь в корень, - согласилась Чуни.

Пока Кэрол пыталась сконцентрироваться на разговоре, надеясь получить хоть какие-то разгадки, она увидела, как Элизабет и Керри вышли из лифта. Она надеялась, что им повезло больше, чем ей. Она не знала, что хуже, - то, что она была замужем за Тэгом, или то, что, судя по всему, она была счастлива с ним.

– Ну, пора начинать, - сказала Элизабет, когда они с Керри разошлись. Керри сумела залезть в компьютер наверху и выяснила, что Питер Бентон вызвал консультацию из неврологии для пациента по имени Джон До. Женщины согласились, что, скорее всего, это был Картер, поэтому сейчас Элизабет предстояло изображать невролога. Она заметила Питера Бентона у телефона и пошла к нему, надеясь, что сможешь сказать, что она – новый сотрудник больницы.

– Простите, - сказала она, когда Питер повесил трубку, - меня кто-то вызывал сюда.

– Неврология? – спросил Питер и продолжил после того, как они кивнула, - да, я вызывал. Вы новенькая?

– Да, начала вчера. Меня зовут Элизабет Кордей. Что у вас есть для меня?

– Питер Бентон. Идите со мной. Мужчина, двадцать восемь лет, получил удар по голове и страдает от амнезии. Частичной. Он помнит своё имя и что-то из своего прошлого, но не помнит своей фамилии или где он находится, - Питер остановился возле третьей палаты, - он здесь. Его зовут Джон.

Элизабет прошла вслед за Питером и увидела, что пациентом, действительно, был Картер. Она надеялась, что сможет провести неврологический осмотр перед этим Питером Бентоном.

– Здравствуйте, - поприветствовал её Джон с улыбкой, пока его глаза рассматривали её, - приятно познакомиться. Вы не беременны и не замужем за моим братом, верно?

– Ну, насколько я знаю, нет, - ответила она.

– Хорошо.

– Я доктор Элизабет Кордей, мне нужно задать вам несколько вопросов.

– Ещё один врач, - вздохнул он.

– Боюсь, да, - Элизабет повернулась к Питеру, - я бы хотела поговорить с ним наедине.

– Конечно. Миссис Картер? Давайте я отведу вас в ординаторскую, вы сможете подождать там, - предложил Питер.

Милисент кивнула.

– Спасибо. Роберт, Сьюзан, думаю, вам тоже нужно выйти.

– Он мой пациент, - сказала Сьюзан, я должна остаться.

– Я бы хотела поговорить с ним наедине, - твёрдо сказала Элизабет. Женщины некоторое время смотрели друг на друга, а потом Сьюзан вышла из комнаты за остальными.

– Джон? Ты помнишь, что случилось?

– Нет. Я проснулся здесь. Они сказали, что я упал с крыши, или что-то в этом роде.

– Понятно. Ты помнишь, с кем ты был, когда упал?

– Я только что сказал вам, что не помню, как я упал, так как я могу помнить, с кем я был?

– Иногда, если перефразировать вопрос, это может помочь что-то вспомнить. Доктор Бентон говорит, что ты не помнишь своей фамилии.

– Да. Миссис Картер и доктор Льюис уверены, что я какой-то их родственник, но доктор Картер, по-моему, с ними не согласен.

– Ты знаешь, сколько тебе лет?

– Достаточно много, чтобы знать, как сделать женщину счастливой, - ответил он с улыбкой. Он не помнил, где он находился, или свою фамилию, но он знал, что он давно не был с женщиной.

Элизабет покраснела. Она сама привыкла говорить что-то подобное, но не привыкла слышать это в свой адрес, особенно от Картера.

– Не будем отклоняться от темы, хорошо?

– А какая у нас тема?

– Провалы в твоей памяти. Надо проверить, нет ли у тебя никаких серьёзных повреждений головы.

– Они сделали снимок, там все в порядке.

– Это они тебе сказали? – Элизабет знала, что в её мире пациентам не рассказывали о результатах. Но она понятия не имела, какие правила были здесь. А если они не говорили ему ничего, то это означало, что Картер видел снимок и смог разобрать его. А это было хорошим знаком.

– Нет, они ничего не говорили. Но я видел свой мозг на мониторе. Он хороший и нормальный, - он снова улыбнулся, - не как я. Я нормальный, но не хороший.

Элизабет кивнула.

– Я сейчас вернусь, – она вышла из комнаты, обрадовавшись, что Питер не ждёт её в коридоре. Она должна была сообщить Керри о том, что происходило с Картером. А потом найти способ вытащить Кэрол, чтобы обсудить, что им следует сделать с Картером.

Даг поспешно закрыл дверь после того, как женщины вошли.

– Ну? – он не видел с ними Картера, значит, что-то было не так.

– Картер ударился головой и сейчас страдает от амнезии. Не знаю, что повлияло на это больше – физическая травма или психологическая, - сказала ему Элизабет. Они обсуждали это с Керри и Кэрол, предположив, что для Картера это оказалось слишком – застрять в параллельных мирах, и его мозг с радостью воспользовался возможностью забыть обо всем. Керри не приняла эту теорию, а Кэрол сочла, что она вполне жизнеспособна.

– Это самое серьёзное его повреждение? До воды было довольно далеко, - сказал Даг.

– У него ничего серьёзного. Снимок ничего не выявил. Нам с Керри удалось без проблем пройти в больницу. Мне пришлось притвориться неврологом, которого вызвали Сьюзан Льюис и Питер Бентон.

– А ты? Ты как? - спросил Даг у Кэрол.

Кэрол закатила глаза.

– Не спрашивай. Просто не спрашивай. Я работала там раньше.

– Она замужем с детьми, - добавила Элизабет, не обращая внимания на взгляд Кэрол.

– Замужем? За кем?

– За Тэгом. Свадьба была здесь. Я думала, что никогда не отвяжусь от них. Сьюзан Льюис тоже замужем. За братом Картера, Бобби Картером.

– Тем самым, который умер в детстве в нашем мире. Я помню, что Картер рассказывал о нём. Бобби – это главная причина, почему Картер пошёл в медицину, - сказал Даг.

Керри кивнула. Они провели много вечеров, разговаривая о семье Джона. Он никогда не говорил, что чувствовал себя брошенным. Джон считал, что это нормально, когда родители всегда в каком-то путешествии. Но его слова никогда не могли скрыть боли в глазах или грусти в голосе, когда он рассказывал о том, как счастлив он был, когда был ребёнком и когда Бобби ещё был здоров.

– Нам нужно придумать, как вытащить Картера оттуда, - сказала Кэрол. Она не хотела возвращаться к тому, что она была замужем за Тэгом. Но ей было интересно, каким был двойник Дага и был ли он счастлив. Интересно, было ли вообще что-то между их двойниками в этом мире. Действительно ли она хотела это знать?

– Кэрол права. Думаю, я знаю, как мы можем вытащить его, - сказала Керри.

Вскоре после того, как Керри, Элизабет и Кэрол ушли из больницы, пришёл настоящий невролог, чтобы обследовать Картера. Это вызвало волну беспокойства, и охрана выяснила, что в больнице не работал никто по имени Элизабет Кордей. И почти в это же время пришли результаты сравнения отпечатков, которые подтвердили, что Джон До был Джоном Картером, пропавшим наследником. Милисент развила активность, не желая, чтобы какая-то таинственная Элизабет Кордей опять пыталась похитить Джона. Его тут же перевели в её поместье. А так как Бобби и Сьюзан жили с ней, Милисент успокаивала себя мыслью о том, что рядом с ним всегда будут врачи. Роланд и Лора ждали в поместье. Сразу после встречи с сыном, Роланд должен был дать пресс-конференцию и сообщить городу, что рейды принесли результаты.

Кэрол и Элизабет ждали за Доком Магу, когда Керри и Даг вернутся из больницы. План был очень прост: Даг, выдавая себя за самого себя, должен был проверить результаты некоторых анализов, сделанных вчера. Как уже выяснила Керри, компьютерная система была идентичной той, которая была в их мире, поэтому у Дага не будет проблем с входом в систему. Так они смогут проверить статус Картера. Элизабет помнила, что Питер Бентон говорил что-то о том, что Картер проведет двенадцать часов в приёмном отделении, и если им очень повезёт, он всё ещё будет в третьей палате. И пока Керри будет следить за тем, чтобы не попасться кому-то на глаза, Даг выведет Картера – либо убедив его пойти с ним, либо заставив силой.

Керри пыталась разглядеть что-то через жалюзи на двери, когда Даг подошёл к ней.

– Иди за мной, - сказал он, пройдя мимо.

Керри зашла за ним в пустую палату.

– Там жалюзи опущены, я не видела, там ли Картер. Как он?

– Его там нет, Керри. Я услышал, как Чуни и Ренди обсуждали, сколько разговоров вызвало доказательство, что Джон До – сын мэра, а некто по имени Элизабет Кордей пришла, чтобы обследовать его, но оказалась самозванкой. Картера увезли из больницы, а полиция ищет Элизабет. Похоже, они поймали её на камерах слежения, поэтому они знают точно, как она выглядит.

– Чёрт. Куда они увезли Картера?

– Они не сказали. Нам нужно вернуться в отель, пока никто не заметил Элизабет.

– Да. Иди первым, я буду через десять минут.

Даг кивнул и ушёл. Керри ходила по комнате, думая о Картере и о неожиданном повороте событий. Они все были потеряны, когда выяснили, что их забрали из их собственного мира. И по мере того, как они приближались к дому, каждый нашёл свой способ справляться с ситуацией. Элизабет, как истинная англичанка, оставалась хладнокровной и старалась развлекаться по мере возможности. Даг просто шёл напролом, готовый силой прокладывать себе путь домой, если придётся. Кэрол уповала на свою внутреннюю силу и на Дага. Что касается самой Керри, то ей всегда приходилось бороться за свое место, поэтому незнакомое окружение не смущало её. Другой мир, та же борьба. А Картер… с ним было иначе. Даже не смотря на то, что его родители мало времени проводили в Чикаго, Чикаго было его домом, но не это Чикаго, и не те многочисленные Чикаго, в которых они побывали. Пока они были у себя, он знал, что там его место. А сейчас у него ничего не было. Он не говорил об этом, но Керри видела это в его глазах. Он был потерян. И обнаруживать, что его двойники были придурками, не слишком-то помогало ему. Керри помнила, как он рассказывал о том, что «он» и его Кузен Чейз посадили Анну Дель Амико на наркотики, а потом бросили её, не оставив ей никакого выхода кроме как продавать своё тело на улицах. Он признал, что его это волновало. Даже не Анна, а то, насколько низко опустился «он». Керри сказала ему, что поступки и убеждения его двойников не были отражением его собственной жизни, но Картеру казалось, что где бы, в каком бы мире он не жил, Джон Труман Картер должен был оставаться мужчиной с высокими моральными устоями. И когда его двойник не отвечал этим требованиям, Картер расстраивался. И вот сейчас он был ранен и у него была амнезия. И Керри думала о том, хочет ли он вспоминать свою жизнь. Особенно если эта семья была гораздо внимательнее и заботливее, чем его собственная.

И потом, они должны были позаботиться о безопасности Элизабет. Керри знала, что им будет трудно заставить Элизабет сидеть в номере. Она была очень упряма. Но, учитывая, что Роланд Картер был мэром, полиция будет как никогда тщательна и настойчива в поисках её.

Керри посмотрела на часы и увидела, что ей пора было встречаться с остальными. Она вышла из палаты и прошла по коридору, размышляя, как им найти Картера и продолжить свое путешествие. А ещё она думала о том, чем занималась здесь её двойник, какую жизнь она вела. Конечно, была вероятность, что Керри Уивер здесь вообще не существовала. И если у всех остальных здесь были двойники, это не означало, что у неё тоже был. У Элизабет вот не было. Насколько они знали. И Керри думала, что, может, здесь не было Керри Уивер, потому что её родители не отказались от неё. Это была её тайна. То, что её удочерили. В этом не было ничего ужасного, и она не знала, почему никогда не рассказала об этом. Она просто никому не рассказывала. Иногда ей хотелось рассказать Картеру, но она всегда сдерживалась. Она не хотела видеть жалость в его глазах, когда она скажет, что её физический недостаток, возможно, был причиной того, что от неё отказались. Самое ужасное было в том, что она не знала наверняка, в чём была причина. Но приёмные родители любили её, и они никогда не жалели о том, что удочерили её. Всё могло бы быть гораздо хуже. Она могла бы жить в семье, где дети были как украшение, на которое обращают внимание только когда понимают, что между визитами или телефонными звонками прошло слишком много времени. Чтобы её просто оттолкнули, заставляя саму бороться за своё место в мире. Как у Картера.

Джон лежал в кровати на мягких подушках. Комната… он боялся даже попытаться встать, чтобы что-нибудь не разбить. На столе стояли какие-то антикварные штучки. На стенах висели настоящие подлинные картины. И почему-то все это казалось ему знакомым. Они говорили ему, что в детстве это была его комната, но он помнил другое. Он помнил, как стоял в дверях и смотрел на мальчика, лежащего на кровати, такого же бледного, как и простынь. Он помнил, что в комнате были какие-то медицинские приборы. Он помнил, что боялся, что мальчик в комнате умирает. Мальчик открывал глаза и смотрел прямо на него, прямо в душу, и видел его страх. Мальчик говорил ему уйти, потому что он не нуждался и не хотел его жалости. Джон помнил, как сильные руки выталкивали его из комнаты. Мужской голос говорил, что сейчас было не лучшее время навещать Бобби, и велел ему пойти на улицу и поиграть с кузенами. Джон помнил, что ему становилось грустно, когда его заставляли уходить от брата.

– Эй, ты себя хорошо чувствуешь?

Джон поднял глаза. Он так погрузился в свои мысли, что не заметил, как Бобби вошёл. Он кивнул.

– Да. Я просто вспоминаю эту комнату, вот и всё. Ты уверен, что это моя комната? По-моему, я помню тебя здесь.

– Ну, когда я видел тебя последний раз, я был здесь. Но давай сейчас не будем говорить об этом. Мама и папа здесь. Они внизу, скоро поднимутся. Мама уже плачет, так что будь готов. Ты знаешь, как папа не любит видеть её в слезах.

Джон согласно кивнул. Когда их мама начинала плакать, папа спешил успокоить её. Дать ей всё, что она хочет, только бы она перестала плакать. И не дай бог, она плакала из-за детей.

– Завтра ты уже сможешь прогуляться здесь. Это большое поместье, так что ты навряд ли сможешь осмотреть всё за один день.

– Постараюсь запомнить, - Джона волновал один вопрос, с самого его приезда. Он заметил, что одной вещи не хватает, - перед входом было большое дерево, да?

Бобби медленно кивнул.

– Да, там был дуб. У нас на нём был домик. Дедушка его ненавидел, но бабушка разрешила нам его оставить.

– Дерево погибло?

– Его срубили. Сразу после того, как ты исчез. Ты помнишь, что случилось, Джон? Ты убежал, тебя кто-то похитил? - Бобби хотел знать ответ. Нет, ему нужно было знать ответ.

– Я не знаю. Я пытался думать об этом, но ничего не помню. Сьюзан сказала, что то, что я что-то вспоминаю – это хороший знак, и скоро я смогу вспомнить больше.

– Это сказал Доктор Грейсон.

Доктор Грейсон был неврологом, который приходил осмотреть Картера. Как и бабушка, Бобби боялся того, что могла делать Элизабет у Джона. Почему она притворялась врачом? Что она хотела от Джона?

Джон хотел сказать что-то, но он услышал голоса в коридоре. В дверь мягко постучали. Бобби повернулся к Картеру и спросил:

– Готов?

– Готов.

– Входите, - сказал Бобби. Дверь открылась, и в комнату вошла пара. Мужчина был похож на Бобби и дедушку. Женщина была красива. Не было другого слова, чтобы описать её. Тёмные волосы и глаза. Кожа была такой бледной, что была похожа на фарфор. Как у Керри. Картер нахмурился при этой мысли. Кто такая Керри? Вопрос был забыт, когда Джон посмотрел в глаза женщине и понял, что это была его мать. Значит, этот мужчина – его отец. Роланд и Лора Картер. Боже, как он их любил. Не хотел ничего другого, кроме как порадовать их и сделать так, чтобы они им гордились. Он чуть не заплакал при мысли о том, как он скучал по ним. Лора села на край кровати и осторожно, чтобы не причинить ему боли, обняла его.

– Спасибо тебе, Господи, - сказала она. Она стала рассматривать его. – Ты вырос. Ты теперь мужчина. Я никогда не оставляла надежды, что ты вернёшься, Джон. Я знала, что ты не умер, - она покачала головой и всхлипнула. – Я просто знала это. – Она снова обняла его, прижимая к себе так сильно, что он подумал, что она может сломать его рёбра. Но он не жаловался. Объятия на Рождество были короткими и бесчувственными. Он покачал головой, отбрасывая эту мысль. На Рождество не было объятий.

Роланд встал рядом с женой и положил руку на плечо Джона. На его глазах тоже блестели слезы.

– Добро пожаловать домой, сынок. Я рад, что ты снова вернулся. Я знаю, что ты не всё помнишь, но врачи говорят, что память к тебе вернётся. А потом мы сядем и поговорим о том, где ты был всё это время. И мы найдём людей, которые похитили тебя, и заставим их расплатиться за это. Я тебе обещаю, – он сжал плечо Джона, а потом наклонился, чтобы обнять его. И почему-то Джону захотелось плакать. Его отец не любил нежностей.

Так как он не помнил, где он был, Джон просто кивнул.

– Хорошо снова быть дома, - сказал он, - я скучал по вас. По всем.

Лора улыбнулась ему и убрала прядь волос с его лба.

– Мы тоже по тебе скучали. Барбара уже едет из Парижа. Она отменила все свои встречи, чтобы как можно скорее увидеть тебя. К счастью, она мастер своего дела, и клиенты простят ей эти отмены.

– Чем она занимается?

– Она адвокат, специализируется в законах об окружающей среде. Она была из тех, кто повлиял на принятие закона о сохранении тропических лесов в Южной Африке. У неё очень хорошая репутация. Мы гордимся нашей малышкой, - сказал Роланд с улыбкой.

– Адвокат? Барби адвокат? - Джон просто не мог в это поверить. Сестра, которую он помнил, содрогалась при мысли о том, чтобы пойти по стопам отца и заниматься законом. Она хотела делать всё и, если можно, одновременно. В результате у неё ничего не получалось хорошо, но она неплохо проводила время, пробуя себя в разных профессиональных областях. Нет, оборвал он свои мысли, это не так. Ты не знаешь её. Должно быть, ты думаешь о ком-то другом.

Бобби заметил беспокойство на лице Джона и решил, что семейный сбор пора заканчивать.

– Думаю, Джону нужно отдохнуть. У него был тяжёлый день.

– Если я пообещаю не разговаривать, можно мне остаться? - спросила у него его мама.

Бобби не смог посмотреть в её сияющие глаза и сказать нет. Он не видел её такой счастливой очень давно. С детства.

– Если пообещаешь, что дашь ему поспать, можешь остаться.

Роланд хмыкнул.

– Только послушайте! Наш сын, врач, отдает приказы собственной матери, - но при этом он улыбнулся, - а мне можно тоже остаться? Я буду вести себя тихо.

– Я думал, что ты собираешься давать пресс-конференцию.

– Она может подождать.

– Я не против, если они останутся, Бобби, - сказал Джон. Было хорошо, когда они рядом.

Бобби кивнул.

– Ладно. Но только обещай, что поспишь.

– Обещаю, - ответил Джон с улыбкой. Он откинулся назад на подушки и закрыл глаза. Было так хорошо слушать, как тихо разговаривают его родители. Очень хорошо.