Керри захлопнула дверь и сползла по ней на пол. По щекам солеными струйками текли слезы. Нет, в это нельзя было поверить. Только не Картер. Ну почему, почему он? Почему он так поступил с самим собой? Как так получилось, что никто не заметил ничего раньше? Почему она не попыталась помочь ему? Вопросы вихрем проносились у нее в голове.
Она вновь и вновь вспоминала события минувшего дня. Осознание, вмешательство, его уход, звонок Питера, самолет в Атланту.
Мысленно она вновь и вновь возвращалась к лицу Джона. И выражение его лица пугало ее. Обычно оно был таким нежным, любящим, теперь же оно было холодным и презрительным. Керри попыталась вытереть слезы, но соленые струйки все равно бежали по щекам.
Она влюбилась в Джона задолго до того, как он поцеловал ее неделю назад. Он был одним из самых замечательных людей, которых знала Керри. Теперь он зависел от своего пристрастия, от своих страхов. Она хотела помочь ему, хотела вернуть его к нормальной жизни, но он не позволил ей даже попытаться. Она не верила, что он смог украсть у кого-то, тем более у больницы. Она никогда не верила, что Картер может украсть.
Ее мысли вернулись к тому вечеру, когда он поцеловал ее. Он появился на ее пороге так внезапно, и выглядел он странно – уставший, потный – но, казалось, он оправился и провел с ней чудесный вечер, после того как вернулся из ванной…
- ЧЕРТ!!! – вслух вскричала Керри, когда кусочки мозаики, наконец, сложились воедино у нее в голове. Картер знал, что у нее в доме есть наркотические препараты, которые она иногда принимала от боли. Неужели он мог?.. Она попыталась избавиться от подобной мысли, но получалось плохо. А если он мог, то тот момент страсти произошел только потому, что он был под действием наркотиков, а не потому, что он что-то испытывал к ней.
Керри дошла до ванной и распахнула дверь. Зеркало на двери небольшого шкафчика пошло трещинами, так резко открыла она дверцу. С полок полетели бутылочки, тюбики и флакончики. Их падение на пол сопровождалось то странным глухим звуком, то звонким звяканьем небьющегося стекла, то звоном разбитого. На полке остался только один пузырек. Кодеин.
Керри вытерла заплаканное лицо и взяла кодеин в руки. В полутемной ванной было сложно определить, сколько же жидкости осталось в пузырьке. Когда, спотыкаясь, Керри дошла до холла, она подняла бутылочку на свет. Жидкости было подозрительно мало. Страшная истина наконец-то открылась Керри – Джон Картер, который ей был небезразличен, которого она ЛЮБИЛА, воровал ее лекарство.
Из груди вырвался горький полу-всхлип – полу-вздох. Пузырек полетел на выложенный плиткой кухонный пол, и целебная жидкость стала всего лишь никому ненужной лужицей. Керри дошла до дивана, бросилась на него, и слезы с новой силой заструились по ее лицу. Она лежала под пледом, который обычно покрывал спинку дивана. Под тем самым пледом, на котором сидел Картер, когда поцеловал ее. Тем пледом, которым укрывался Маллучи ночью, когда рассказал ей о своем детском кошмаре.
Стоило ей только сблизиться с людьми, как это обязательно плохо заканчивалось. Она вновь зашла слишком далеко. Маллучи выглядел еще более подавленным. Он куда как чаще стал обращаться к ней с вопросами и советами, но какой-то внутренний огонь в нем погас. Она не могла понять, что в нем так изменилось, но что-то произошло, это точно. Теперь Картер, которого она любила, летел в Атланту, чтобы участвовать в программе по избавлению от наркотической зависимости.
Керри вновь и вновь мысленно возвращалась к сегодняшнему дню. Она была настолько слепа, что не заметила его пагубной привычки. Когда она вылетела из смотровой, она безумно боялась, что он исчезнет навсегда. Хорошо, что Питер Бэнтон позвонил ей уже из самолета. Он заверил ее, что он долетит с Картером до Атланты и удостоверится, что его зарегистрируют в центре, прежде чем уехать. Да, Керри смогла вздохнуть спокойно, но она все равно не могла поверить в происходящее. Также как она не могла поверить в смерть Люси.
Смерть Люси и была катализатором. Если бы только она смогла спасти ее. Она всегда будет винить себя за всю эту историю. Та вечеринка, это тоже ее вина. Даже ее исследования по пиле для грудины будут преследовать ее всю жизнь. Но и жизнь Картера тоже была в ее руках.
Керри хотелось открыть бутылку с чем-нибудь крепким и выпить все, но она не позволила себе этого. Она не могла позволить себе такой роскоши, как заглушить боль. Пусть ей будет больно, это будет ее наказанием. Она плакала и плакала, пока не кончились слезы и она не провалилась в блаженную пустоту.
Дэйв Маллучи быстро ехал на своем велосипеде по небольшой дорожке. Что-то случилось сегодня на работе, и ему надо было с ней увидеться – помочь ей. Керри Уивер стала рыжеволосой любовью его жизни, и она нуждалась в его помощи.
Днем он как всегда выбирал себе пациента поинтереснее, когда увидел, как она разговаривала по телефону. Ее глаза были красны, будто она плакала. Ему удалось немного подслушать, о чем она говорила, правда понять поток слов было сложно. «Бэнтон... Атланта... реабилитационный центр... Картер». Что, черт возьми, происходит? Дэйв хотел пойти за Керри – она быстро ушла после телефонного разговора – но Марк Грин остановил его и попросил доработать смену Картера. Конечно, Дэйв согласился (как будто у него был выбор), но сейчас он хотел поговорить с Керри. Она помогла ему, а теперь сама нуждалась в его помощи.
Как только часы показали 11 вечера, Дэйв схватил велосипед и умчался из больницы. С того момента, как он понял, что влюблен в нее, он не знал, как себя с ней вести. Он не мог флиртовать с ней, как с другими женщинами в больнице. Нет, Керри была другой. Поэтому он продолжал называть ее «Шеф», считая часы до следующей их совместной смены и задавая вопросы только ей, если ему попадался какой-то сложный случай.
Керри была для него не просто «Шефом». Она была ЕГО «Шефом», его стимулом работать, крыльями за его спиной. Она была всем. И сейчас она была в растерянности. Он не был слепым. Он прекрасно понимал, что происходит с Картером. Дэйв не раз наблюдал, как его друзья садились на самые разные наркотики – увидеть все признаки было совсем нетрудно. Но остальные не видели, или не хотели видеть того, что происходит с местным любимчиком. И почему на Керри это открытие произвело куда более сильное впечатление, чем должно было? Дэйву было страшно даже предположить, почему.
По лицу струился пот, хирургическая рубашка прилипла к телу, а он все продолжал нестись по улицам Чикаго. Через трущобы, сквозь боль и ужас ночных улиц, минуя призраков собственного прошлого, пока он не оказался в тихом районе, где жил в основном средний класс. В районе, где все проблемы скрываются за плотно закрытыми дверьми и улыбающимися масками лиц.
Из окна слабо пробивался свет. Такой родной свет гостиной Керри Уивер. Черт, просто сидеть на ступеньках ее дома Дэйву нравилось больше, чем быть в любом другом месте в этом мире. Он глубоко вздохнул, слез с велосипеда и поднялся на крыльцо.
Ну что ж, наступал момент истины. Он позвонил.
Наркоман. Это слова застряло у Джона в голове. Четыре месяца назад оно столько значило для него. Бесчисленная армия людей, приходивших в больницу в поисках новой дозы, или поступающих с передозировкой. Его кузен Чейз, своим пристрастием сгубивший себе жизнь. Его многочисленные родственники, которые то вступали, то выходили из клуба Анонимных Алкоголиков. Четыре месяца назад он никогда бы не ассоциировал это слово с собой. Но это все было четыре месяца назад. До того, как нападение перевернуло всю его жизнь с ног на голову.
Сейчас он был в самолете, направляющемся в Атланту. Его ждал реабилитационный центр для наркоманов. Снова это слово. И как только он опустился до такого? Сначала таблетки, потом лекарство бабушки, потом Керри, потом... Керри. Картер чувствовал себя отвратительно. Он предал ее, сыграл на ее чувствах. Сначала он украл ее лекарство, но какого черта ему надо было ее целовать? Почему ему это приспичило именно в тот момент?
Поток мыслей Картера был прерван его вынужденным спутником. «Картер, ты хочешь пить?». Картер только отрицательно покачал головой. Он не мог поверить в то, что совершил сегодня. Украсть фентанил и позволить поймать себя. Расплакаться перед Бэнтоном. Что о нем теперь будет думать Бэнтон? Наркоман. Черт, опять это слово.
Поражение. Именно побежденным чувствовал себя Картер, сидя в самолете. Он не смог победить своих демонов, и теперь они полностью завладели им, превращая его в жалкого зрителя происходящих событий. И теперь он направлялся в неизвестность. Джон посмотрел в иллюминатор и задумался, сколько же потребуется времени, чтобы это слово перестало ассоциироваться с ним. Наркоман.
Керри все еще лежала на диване, слезы струились по ее лицу, когда она услышала звонок в дверь. Это заставило ее хоть на время отвлечься от мыслей о Джоне и задуматься над тем, кто в такое время мог прийти к ней.
Керри села на диване и постаралась вытереть слезы, уже в сотый раз за этот вечер. Интересно, кто бы это мог быть? Лука или Марк пришли проведать все ли с ней в порядке после того, как она унеслась из приемного?
Керри покрепче сжала рукоятку костыля и поковыляла к двери. Когда она была уже в прихожей, в дверь позвонили снова. «Иду – иду!», - крикнула Керри. Когда она наконец-то справилась с замками и распахнула входную дверь, на пороге она увидела никого иного, как Дэйва Маллучи.
«Керри с тобой все в порядке?». Прежде чем она смогла ответить, волна грусти захлестнула ее, и слезы в который раз за этот вечер полились из ее глаз. Почти инстинктивно Дэйв переступил через порог и обнял ее. «Шшш... все хорошо, все хорошо», - вновь и вновь повторял он, гладя ее по спине. Знакомая атмосфера гостиной напомнила ему о том вечере, когда он открыл ей свое сердце, излил душу. Но сейчас что-то было не так, и он чувствовал, что был необходим Керри. Он все еще успокаивал ее, гладя по волосам.
Несколько минут показались вечностью, прежде чем она сказала сквозь слезы:
- Джон... Картер... крал фентанил... реабилитация, - это все что она смогла выдавить из себя, продолжая всхлипывать. Это только подтвердило подозрения Дэйва, но он не мог сказать ей, о них.
- Керр, ты хочешь сказать мне, что Картер в реабилитационном центре? – придав лицу невинный вид, спросил Дэйв.
Керри шмыгнула носом, слезы наконец-то закончились.
- В Атланте. Он... он воровал наркотики. Эбби поймала его сегодня утром, когда он колол себе фентанил... а... а несколько недель назад он украл часть моего лекарства. Я не могу в это поверить. Картер... Джон... почему он не поговорил со мной? Почему не рассказал мне? Я могла бы помочь ему..., - слезы снова потекли из глаз, хотя казалось, что их уже больше не осталось.
Дейв прикоснулся к щеке Керри и провел по ней большими пальцами, словно смахивал несуществующие слезинки.
- Керри, - мягко сказал он, - ты помогла мне. Ты смогла избавить меня от старых страхов. С того вечера, когда я рассказал тебе о моем отце, у меня не было ни одного кошмара. Керр, не вини себя за Картера. Никто не мог знать. Ты не можешь винить себя. Ты прекрасный человек. Ты умная, заботливая, ты красивая. Когда тебя нет рядом со мной, мне кажется, что не хватает какой-то частички меня самого. Зато когда ты рядом, мне удивительно хорошо. И никто и ничто не может этого изменить. Я люблю тебя, Керри Уивер.
Он сказал это. Эти три слова, которые так редко срывались с его губ. И все-таки он снова повторил.
- Я люблю тебя.
Такого Керри не ожидала. Дэйв Маллучи – лентяй, ловелас – только что сказал, что любит ее. Она чувствовала, как лицо заливает краска. Она не могла отрицать тот факт, что между ними и правда что-то было, какая-то искра уже пробежала, но к такому она была не готова. И тем не менее она позволила чувствам захватить себя. Дейв склонился к ее лицу. Когда их губы соприкоснулись, по его телу пробежала волна желания. Поцелуй был нежным и чувственным. Казалось, они идеально подходили друг другу.
Керри ответила на поцелуй Дэйва, но в душе у нее бушевал ураган. Она еще не забыла того, что случилось у нее с Картером. Его улыбка, его нежный поцелуй. Керри никогда не мечтала о том, чтобы поцеловать кого-то из своих коллег, не говоря уже о двоих. И еще она прекрасно знала, что это не пройдет бесследно для ее работы. И даже стоя и целуя его, она понимала, что сердце ее принадлежит вовсе не Дэйву. Только ради Джона Картера, ради него одного, она могла бы рискнуть работой. Как только она поняла это, она сразу же прервала поцелуй и отстранилась от Дэйва.
- Что-то не так, шеф? Что слу… ? – Дэйв был искренне удивлен.
– Именно в этом дело, - прервала она. – Я твоя начальница. Нам не стоит этого делать.
Дэйва это и обидело, и разозлило. Глаза предательски заблестели, но расплакаться как мальчишка он себе не позволил. Он прекрасно знал, что это отнюдь не истинная причина ее отказа.
- Нет, Керри Уивер. Я знаю, что это не проблема. Я, черт возьми, не Картер! – Керри удивленно взглянула на него. Откуда он узнал? Как? А Маллучи между тем продолжал, - Думаешь, я не знаю, что происходит? То, как ты смотришь на него, как разговариваешь с ним. Но если ты присмотришься, то увидишь, что мужчина, который готов землю целовать, по которой ты ходишь, стоит прямо перед тобой.
– Маллучи, - начал Керри, стараясь не обидеть его чувств, но зная, что этого не избежать. – Около недели назад кое-что произошло между нами.
- Хочешь сказать, что ты спала с ним?! – от одних этих слов ему становилось плохо.
- Нет, - ответила Керри. – Но он поцеловал меня, и я не знаю, что сейчас между нами. Поэтому мне необходимо его увидеть. Я не знаю, поцеловал ли он меня потому, что был под действием наркотиков, или потому, что я ему действительно не безразлична. Дэйв, прости, но мне правда очень надо это выяснить.
Дэйв смотрел в пространство невидящим взглядом. В уголках глаз появились слезы. Его сердце только что вырвали из груди и разбили на тысячи осколков, которые уже невозможно будет собрать воедино. Он посмотрел на Керри с таким выражением лица, что она не могла остаться равнодушной.
В последней попытке завоевать ее сердце, Дэйв подошел к ней, обнял и вновь поцеловал ее. Керри не выдержала, костыль полетел на пол, а она была потеряна в сладком тумане его поцелуя.
Для Дэйва этот поцелуй длился вечность, для Керри - мгновение. Но именно в это мгновение она решила все для себя. Когда он нежно и нехотя отпустил ее, она сказала, тоном, который могла использовать только она. Тоном, не терпящим возражений, тоном шефа.
- Я еду в Атланту.
– Тогда я еду с тобой.
Перейти к СЕДЬМОЙ ГЛАВЕ
