Керри проснулась с ужасной головной болью и с полным отсутствием желания идти на работу. Но худшим было то, что сегодня был ее день рожденья.
1959 был хорошим годом для вина, но и только. Нет, она совершенно не ждала никаких сюрпризов от своих коллег. Никто из них не знал, что это день ее рожденья. Она не ждала никаких подарков и поздравлений. Да она и не хотела этого. Или, во всяком случае, она пыталась себя в этом убедить.
Пока она стояла под душем, она пыталась отогнать невеселые мысли. Она старела, но что ж, такова жизнь. В конце концов, она была жива. Полиомиелит убивал людей, а она выжила и запрятала боль так глубоко, как только могла. Конечно, нога болела каждый день, но она была слишком гордой, чтобы признать это. Она никому об этом не говорила, ни родителям, ни врачам, ни тем немногим, кто входил в круг ее друзей, ни уж тем более ее коллегам.
За окном лил дождь. Серо-стальные облака не оставляли ни малейшей надежды на солнце. Намечался длинный-длинный день, и ей совершенно не хотелось начинать его. Не из-за того, что сегодня был день ее рожденья. Совершенно другие мысли преследовали ее последние несколько недель.
Раньше она даже не задумывалась об этом. Но очередное посещение парикмахерской несколько изумило ее. Стилистка – ДиДи – посоветовала изменить стрижку, сказав, что у Керри слишком милое лицо, чтобы носить такую прямую стрижку. «Что-нибудь более женственное», - сказала она. И Керри позволила ей изменить себя. Сначала ДиДи посоветовала отпустить волосы, затем сменить очки. «В этих очках Вы кажетесь старше. Но ведь это совсем не обязательно, Вы можете выглядеть женственно и быть такой же сильной и независимой»...
«Бабушкины очки» вот как ДиДи их действительно назвала. «И избавьтесь от этой дурацкой цепочки, это… не ваш стиль, правда».
Это воспоминание вызвало у Керри легкую улыбку, пока она парковалась на своем обычном месте. Она поменяла прическу и очки, а никто из ее подчиненных этого так и не заметил. Ни один. Для них она всегда будет Керри Уивер, главная стерва приемного отделения. Она даже стала экспериментировать с макияжем, и все равно никакого эффекта. «Пожалуй, надо уволить ДиДи. » - пробормотала она, выбираясь из машины. На пути к лифтам она чуть не столкнулась с высокой фигурой. Сначала она подумала, что это одна из поддерживающих колон, но, взглянув вверх, она поняла, что чуть не врезалась в Луку.
- Доброе утро, Керри.
Она не смогла бы объяснить, почему она покраснела. Он выглядел… потрясающе. Гладковыбритый, аккуратно причесанный и в такой же темной одежде, как и всегда. Он даже выглядел загадочным. В вечном полумраке гаража он походил на призрачную фигуру. Она взглянула ему в лицо, запоминая его прекрасные глаза, высокие скулы. В его чертах было что-то финикийское… Не очень заметное, скорее всего доставшееся от дальнего-дальнего родственника. Может быть, какой-нибудь славянский предок захватил в плен мусульманскую девушку в Константинополе во время крестового похода. В нем было что-то от греков, что-то от юго-восточной Европы, может быть даже немного королевской крови, и конечно, средиземноморское солнце оставило в его чертах свой отпечаток.
Керри чуть не рассмеялась. Ее воображение точно разыгралось не на шутку.
– Доброе утро, Лука. – Ей было тяжело с ним общаться. На самом деле последнее время она его всячески избегала. С того случая с Диллоном и Джеком, со дня св. Валентина она не могла заставить себя посмотреть ему в глаза. Она винила себя в том, что она ему сказала. Она не знала, как с ним теперь разговаривать. Если честно, то она вообще боялась с ним разговаривать.
Лука пристально разглядывал ее несколько секунд, пытаясь понять странное выражение ее лица. Он давно хотел с ней поговорить, но ему тоже было нелегко. Он был зол на нее за все, что случилось. Она не имела никакого права вмешиваться в его дела, и уж конечно она не могла обвинять его за тот кошмар, который случился на день св. Валентина. Ему требовалось все его мужество, чтобы не наорать на нее, но он прекрасно понимал, что проблема сама не решится. Ему надо было с ней наконец-то поговорить.
- Я хотел поговорить с тобой.
- Ты знаешь, что всегда можешь поговорить со мной, Лука.
- Правда? Со дня св. Валентина мы и парой слов не обмолвились!
Только от одного упоминания об этом дне ей стало нехорошо. И дело было не только в Люси. И не только в Картере. Дело было в той беседе, которую она провела с Лукой и Марком. С того самого дня она избегала его. Она вела себя с ним ужасно, но была слишком горда и упряма, чтобы подойти и извиниться.
- Так почему ты со мной не разговариваешь, Керри?
- Я… я разговариваю… - комок из горла упал в желудок.
- Ты избегаешь меня.
- Я не знаю, о чем ты говоришь. Мы все время общаемся.
- О работе. – В его голосе звучали странные нотки. – Мы разговариваем о больных и о работе. Я… я доверял тебе раньше.
Керри была поражена. Он доверял ей? Почему? Она отвернулась от него. Ей вспомнилась та теплота и забота, с которой он окликнул ее, когда ей стало плохо в ТОТ день. В его голосе была настоящее внимание, а она отвернулась от него. Она заставила его поговорить с Самантой Собрики. Она, правда, почти спасла его, когда разбиралась с руководством. Романо жаждал чей-то крови – ему нужен был козел отпущения. И Лука казался идеальным кандидатом – он был новеньким, он не знал порядков… Но Керри упрямо не хотела никого обвинять в произошедшем. Да и как кого-то можно было обвинить?
Но от этого легче не стало. Тогда она обвинила Луку. Всю свою злость, и вину, и печаль она выплеснула на Луку. На Луку, который итак испытал не мало в своей жизни. Она проплакала тогда всю ночь, вспоминая выражение его лица – он чувствовал себя преданным. Ничто так не мучило ее, как ее предательство. Она до сих пор видела боль и обиду в его глазах, и она не знала, как с этим быть.
- Ты все еще можешь мне доверять. Мне очень жаль, Лука. – Она не могла смотреть ему в глаза. – Мне кажется, я все время перед тобой извиняюсь… - Она опять покраснела и с этим она тоже ничего не могла сделать. - Такое впечатление, что каждый раз я все время говорю что-то не то… Или делаю не то, что надо. Я все только порчу.
- Да. Это правда.
Керри чувствовала, что еще немного, и она заплачет, и, чтобы он не заметил, она поскорее отвернулась.
- Мне… мне действительно очень жаль! Я буквально загнала тебя в угол тогда, после случая с Диллоном, и заставила говорить о вещах, которые тебе неприятны. Я знаю, это было нечестно, но…
К ее удивлению, он повернулся и пошел прочь. Несколько секунд она не могла даже пошевелиться. Но злость ударила ей в голову, и она крикнула ему вслед:
- Значит, ты просто так уйдешь? И больше не будешь разговаривать со мной? Никогда?
- Ты поступила нечестно со мной, Керри. Ты ударила меня в спину. – По его лицу нельзя было прочитать его эмоций. И говорил он практически без интонаций.
- А ты не сделал обхода с Марком. Мог бы хотя бы осмотреть Пола Собрики, но у вас же была вечеринка!
- Керри, это смешно! Ты была не против этой вечеринки. Музыка была слишком громкой, возможно она возбудила Собрики. Но он не был агрессивным или буйным, когда его осматривали. У меня не было никакого повода, чтобы привязать его. Ты это прекрасно знаешь.
- Он убил студентку, Лука! Ты… я … кто-то должен был быть с ним. Он должен был быть под постоянным наблюдением…
- Да зачем?! – Он уже практически кричал. Лука немного побледнел и тяжело прислонился к одной из колон. – Я же сказал, он не казался опасным ни для себя, ни для окружающих. А насчет вечеринки… Ты действительно думаешь, что мы веселились, потому что Люси и Картер истекали кровью?
- Нет… нет. Я не подумала. Я была очень расстроена.
- Все мы были. Но тебе зачем-то потребовалось обвинить меня за то, что я вообще не мог предугадать. Моя смена закончилась. Я иду домой.
- Нет. Ты сказал, что хочешь поговорить со мной, так говори. Ты ни с кем не разговариваешь, Лука. Даже Кэрол говорит, что ты почти все время молчишь.
- Большую часть времени говорит она. – Керри не заметила его гримасу при этом. – Я просто слушаю…
- Такое впечатление, что ты всех слушаешь. Ты хоть с кем-нибудь разговариваешь?
Он отвернулся, и ей был хорошо виден его профиль.
Когда Керри впервые встретила Луку, она была просто поражена его красотой. В нем было что-то совершенно неземное, и в то же время его красота была настоящей мужской красотой. Он не был похож ни на одного из знакомых ей мужчин. Спокойный, галантный, немного застенчивый, даже отчужденный. После их первой встречи она, придя домой, принялась листать книги по искусству. Она даже не понимала, зачем она это делает, ищет что-нибудь похожее на Луку. Скульптуры Боттичелли… Нет, его красавцы слишком уж походили на ангелов. Она просматривала бесконечные альбомы и книги и только в греческой скульптуре она нашла что-то напоминающее Луку. Такие спокойные, прекрасные черты… Но и не могли сравниться с ним. Ее взгляд случайно наткнулся на старый альбом с фотографиями дикой природы Африки. Леопард, вот на кого походил Лука. Красивое, одинокое существо, преодолевающее любые трудности. С тех пор Керри пыталась сохранять с ним только рабочие отношения, но чтобы она не делала, она не могла прогнать его образ из своих снов.
- Я ни с кем не говорил по душам уже 9 лет, Керри. – Его голос слегка дрожал, и от этого ей вновь захотелось плакать. Она продолжал любоваться его профилем, она не могла оторвать от него глаз. Он был похож на героя древнегреческой трагедии.
- Тогда расскажи все мне.
Предложение было сделано практически на подсознательном уровне. Как бы она не старалась отрицать это, но она была одинока. Она прожила большую часть своей жизни одна. Каждый день возвращаться в пустой дом, где ее никто не ждал, нельзя назвать веселым занятием. И она прекрасно знала, что он тоже возвращается в пустой и тихий дом. Даже когда Картер жил у нее, она чувствовала себя одинокой. А люди думали, что между ними что-то есть. Он был мальчишкой без всякого жизненного опыта. Он тянул разве что на младшего брата. А вот с Лукой ситуация была совершенно другой.
Она понимала, что слухи и сплетни о нем и Кэрол – это просто выдумка. Он все еще носил траур. И темная одежда, в которой он ходил почти все время, была не на показ. Он давно отказался от всяких наслаждений, чтобы просто существовать. А Кэрол… у Кэрол был Даг, который ждал ее в Портланде или в Сиэтле или куда там уехал этот идиот.
Они были предназначены друг другу свыше, и Кэрол рано или поздно уедет к нему.
- Я не знаю с чего начать. – Он печально улыбнулся.
- Я хотела предложить… Может, встретимся после моей смены, выпьем кофе… Ну. Отметим примирение… Что-нибудь в этом роде.
- Это было бы неплохо.
- Хорошо. Тогда встретимся … у Док. Магу в восемь, сегодня?
- Ладно. – С легким поклоном он пошел к своей машине.
Керри, глубоко вздохнув, шагнула в лифт.
Половина смены Керри уже прошла, когда появился разносчик цветов.
- Розы для доктора Уивер. – Сказал он, отдавая карточку Ренди.
- Розы?
- Да… Розы. Две дюжины длинных белых роз с розмарином и чем-то еще, что называется рута…
- Розмарин? – Ренди была поражена.
- Ага. Так доктор Керри Уивер здесь?
- Да… она в ординаторской. Одну секунду.
Ренди заглянула в ординаторскую, где Керри разбирала карты. Она чувствовала себя намного лучше, после того как договорилась о… встрече с Лукой. Если бы кто-то назвал это свиданием, она умерла от смеха. Просто два друга… два сотрудника идут вместе пить кофе. И все.
- Доктор Уивер, вам там принесли розы…
- Розы? – Керри была, по меньшей мере, удивлена.
- Да, розы. Две дюжины белых роз. Тайный поклонник? – На лице Ренди играла любопытная улыбка.
- Навряд ли. – Подойдя к регистратуре, она взяла букет. Все вокруг делали вид, что им совсем не интересно, но у них это плохо получалось. Чтоб Керри Уивер дарили розы?..
Она смотрела на розы, наслаждаясь их красотой и сладким запахом. 25 белых роз, несколько веточек розмарина и букетик руты. «Розмарин на память» - вспомнилась ей строчка из Шекспира.
На память о чем? Это смущало ее. Она оглянулась, чувствуя, что все смотрят только на нее. Кордей потихоньку подошла поближе, чтобы, наконец, удовлетворить свое любопытство.
- Там есть карточка?
Керри, наконец, увидела маленький белый прямоугольник и вытащила его.
Дрожащими пальцами она развернула сложенную пополам карточку и прочла: «С днем Рождения, Керри. Оставайся такой же красивой. На долгую память».
Элизабет украдкой взглянула на открытку, пытаясь узнать почерк. К ее разочарованию, он был незнакомым.
- Старый поклонник?
- Вряд ли.- Прошептала Керри. Нет, только не Эллис Вест! Керри молила Бога, чтобы это был не он. Ей совершенно не хотелось выбрасывать эти розы – они были слишком красивы.
- Ну… белые розы значат любовь… или уважение. Розмарин – память, но рута? Что значит рута? – Доктор Чен тоже заглядывала через плечо Керри.
Элизабет улыбнулась:
- Изящество, красота.
Все посмотрели на Керри, и только теперь до них дошло, что сегодня был день ее рождения.
- Эй, шеф! С днем рожденья! – широко улыбаясь, чуть ли не на ухо Керри громко прокричал Маллучи.
Перейти ко ВТОРОЙ ГЛАВЕ
